27 декабря станет Всемирным Днём готовности к эпидемиям

27 декабря станет Всемирным Днём готовности к эпидемиям

День  для праздника выбран не случайно — именно 27 декабря мир узнал о коронавирусе.

COVID-19 стал испытанием абсолютно для всех медицинских работников. Работать в «красной зоне» невероятно сложно – не только физически, но и эмоционально. Особенно, когда пациенты – дети. О горестях и радостях отделения искренне рассказала врач-инфекционист Юлия Ордина.

– Первые случаи заболевания стали фиксировать в России в 2020 году. В то время  работала в приемном. Нас спросили, кто готов пойти в ковидное отделение. Для меня ответ был однозначным – я сразу согласилась, потому что не представляла, как можно поступить иначе. Я пришла домой, сообщила родным,  и у них случилась настоящая истерика. Родственники боялись за меня, отговаривали, просили отказаться, но решение было твёрдым.  

Когда надела СИЗ впервые было желание быстрее все это снять и выбежать из «зоны», потому что дышать невозможно. Было очень жарко, всё время хотелось пить. Выходя, мы измеряли себе сатурацию – она была 96%, как у некоторых пациентов. От масок и защитных очков не проходили мозоли на носу.

Фото: Артем Лешко/Настоящее время.

Врачи жили на территории университета, работали в «красной зоне», менялись каждые 6 часов. Потом в «чистой зоне» мы писали истории. За 3 месяца я была дома три или четыре раза. Приезжала домой, муж меня кормил, и я ложилась спать. В 7 часов вечера он будил меня, и я ехала обратно. Вот так мы жили и работали.

Было понятно сразу, что дети будут болеть, потому что ребенок такой же живой организм и подвержен вирусу. Но СМИ тогда говорили обратное, и  приходилось долго объясняться с родителями, почему же именно у их ребенка ковид.

Дети у нас были в основном без родителей. Надо сказать, что они достаточно быстро адаптировались ко всему, что происходит – думали, что мы космонавты в скафандрах. Мы постоянно с ними играли, учили уроки, смотрели мультики. Новый год мы тоже праздновали. У нас была елка, подарки, мы раскрасили свои СИЗы и ходили как Дед Мороз и Снегурочка. 

Максимально в отделении одновременно находилось 48 детей. Это было в декабре 2020 года. Свободных мест не было. Каждый день выписывалось и поступало примерно по 10 человек. 

Сначала это были малыши в среднетяжелом состоянии. А потом мы увидели детей с онкологическими заболеваниями, которые очень тяжело переносили коронавирусную инфекцию, и это для нас был стресс. Когда в отделении случилась первая смерть, мы были морально не готовы. Я училась на педиатра и рассчитывала, что все мои пациенты будут выздоравливать. Педиатрия – это  направление, не связанное с смертью. Первые смертельные случаи в моей практике случились именно во время пандемии.  

Фото: Артем Лешко/Настоящее время.

Огромное сочувствие вызывали малыши,  которые поступали на отделение, а в это время у них от ковида умирали родители. У нас был  мальчик в тяжелом состоянии в реанимации. В День матери к нам на общий мобильный телефон отделения пришло сообщение от его мамы, она просила передать привет сыну. Утром нам сообщили, что её не стало. А мальчик выжил. 

Недавно был случай: заболела вся семья. Папа был в реанимации, потом в больницу забрали маму, а ребенка привезли к нам. Девочка двух лет болела не очень тяжело. Она так привязалась ко мне, что когда папа через месяц выписался из больницы и пришел её забирать, девочка его не узнала, цеплялась за меня руками и ногами. Я занервничала: настоящий ли это отец, стала требовать ещё раз показать паспорт и все документы. Он сильно расстроился, даже заплакал. И вот, мы сидим втроем и плачем... 

Когда этот папа всё-таки забрал дочку домой, её мама ещё была в больнице, в тяжелом состоянии. И он мне каждый вечер звонил и спрашивал, чем накормить ребёнка, как искупать и прочее. 

Ещё один мальчик запомнился – из семьи военных. Его родители звонили и каждый раз спрашивали: «он нас там не позорит?». А мальчик – ему два года – вёл себя ну просто идеально, не плакал, не капризничал. В соседней кроватке девочка плачет – он ей свою игрушку отдает. Маленький, но серьёзный, настоящий мужчина. Когда он выздоровел, все врачи вышли провожать его, и всем хотелось посмотреть: что за родители такие, которые такого хорошего ребёнка воспитали. 

В нашем ковидном отделении лежали дети с очень разными патологиями. Это интересно для врача, потому что в обычной жизни мы не встречаем сразу такого количество диагнозов. Приходится во все вникать, взаимодействовать с узкими специалистами, консультироваться. 

Вирус меняется, сейчас очень много детей с осложнениями в виде пневмонии. Процент поражения легких намного выше, чем в предыдущие волны. Сейчас пневмония у детей, которые поступают к нам в отделение развивается в 70-80% случаев. И это кт-2, кт-3 – что соответствует 30-40% поражения легких. 

Фото: Артем Лешко/Настоящее время.