Алексей Баиндурашвили: «Санкт-Петербургская медицина занимает передовые позиции в мире»

О новых разработках в травматологии и реконструктивной хирургии, создании новых центров или институтов для лечения детей, о важности профилактики детского травматизма и об отношении к дистанционному обучению в студии Радио Спутник рассказал директор Института травматологии и детской хирургии Педиатрического медицинского университета, главный детский травматолог-ортопед Санкт-Петербурга Алексей Баиндурашвили. 

- Алексей Георгиевич, прежде чем мы все-таки с вами начнем беседовать о детской травматологии, я бы хотела затронуть тему реконструктивной хирургии. Расскажите о  новых исследованиях, технологии в травматологии и реконструктивной хирургии. 

 - Реконструкция, если перевести дословно, это воссоздание утерянного. Вот не было у человека носа, мы восстановили этот нос, то есть он утерян был в результате травмы, неважно, термической или механической. Были потеряны пальцы, мы воссоздали их.  То есть все, что было утеряно и восстановлено называется реконструктивной хирургией. Вначале восстанавливаем чисто физически, визуально, а потом уже и функционально. 

Отечественная восстановительная хирургия сейчас очень бурно развивается. Дело в том, что последние 10-15 лет в России были созданы хирургические, неонатальные, перинатальные центры и так далее. Эти центры были созданы для того, чтобы все, что есть хорошего в Москве, в Питере, в Самаре, в Нижнем Новгороде, все это экстраполировать во все регионы страны. 

Что касается Питера, детской хирургии, травматологии, ортопедии, здесь приоритетным направлением развития является воссоздание утраченных кистей рук, верхних  и нижних конечностей. Мы делаем так, чтобы они были и красивы и функциональны. Это сложный хирургический процесс. Чтобы воспитать хирурга, который знает это дело, необходимо минимум 7-10 лет.  Необходимо, чтобы специалист свободно работал с тканями, знал что такое реконструктивная, пластическая хирургия и микрохирургия.

 В Петербурге сделано порядка 6500 трансплантаций пальцев с ноги на руку. Это фантастический результат. Человек потерял пальцы, или ребенок родился с врожденной патологией без пальцев — это беда. И хирург этот вопрос решает. Ну, в той или иной степени красота уже потом доводится до бытовых стандартов, будем так говорить, но функция становится возможной, нужной, необходимой. Один из пациентов, которому восстановили кисть, например, стал скалолазом. 

У нас есть бюро экспертизы отдалённых результатов, и мы через 5, 10, 15 лет вызываем своих пациентов и смотрим, что мы натворили. 

 - Хирурги стремятся в этом направлении развиваться? 

 - Есть звезды и звездочки, которых надо трансформировать в звезды, а потом в созвездия. Вообще хирургия  — это тяжелый физический труд. Я не говорю уже о моральной составляющей. Самое тяжелое, когда хирургам снятся больные, которые ушли из жизни, это очень тяжело. 

Есть такие молодые специалисты, которые стремятся стать хирургами, их надо воспитывать. Вы знаете, воспитание хирурга — это сложный процесс, очень сложный процесс. Мне повезло в жизни,  моим учителем была профессор Казанцева. Она говорила: «Хирург —это интеллигентный человек, он должен разбираться в музыке, отличать Чайковского от Бетховена. Он должен знать, чем замечателен Кустодиев, Репин. Он должен широко мыслить».  Мы посещали все вместе  Большой зал филармонии и имели доступ к прекрасному. Поэтому я всегда говорю, когда слушатели приходят в университет, необходимо бывать в Эрмитаже, Мариинском театре. От этого хирург красиво оперирует. 

- Все-таки для того, чтобы стать хирургом нужен талант или больше важна практика? 

- Самое главное – это доброта и порядочность. Без этих качеств никогда хирург не будет великим. Я всегда на первое место ставлю доброе отношения к окружающим. 

У меня были хорошие учителя, они привили мне эту доброту, и я вот с этим иду по жизни уже Бог знает сколько лет. Вы знаете, очень просто взять и сделать плохое дело, а вот исправлять плохое – это очень сложно. 

Поэтому я уверен, что только добрый человек может стать великим хирургом. Но,  конечно, человек должен быть талантлив и трудолюбив. Доброта, трудолюбие и талант – это гран-при. 

Хирург должен знать культуру поведения в операционной, потому что операционные сейчас очень серьезные, с ламинарными потоками, и там все в автономном режиме действует. Без знания технологий современному хирургу доброта не поможет. Хирург должен постоянно совершенствоваться, изучать литературу, интересоваться, что творится в мире, потому что появляются такие новые технологии, которые делают фантастические вещи. 

- Какое значение имеет оплата труда хирурга? 

- У меня лозунг такой: каждый труд должен быть замечен, а если есть юридическая составляющая, оплачен. Я так отвечу: сейчас в Санкт-Петербурге, я не интересовался последние полгода другими регионами, оплата хирургов в большинстве медицинских учреждениях достойная, но чтобы она была прекрасной, надо на это обратить внимание. Есть к чему стремиться, есть.

- Профилактика детского травматизма. Как вы считаете, на каком она сейчас уровне и насколько она важна? 

 - Всемирная организация здравоохранения назвала травматизм бичом общества. Кто получает травмы? Социально активные дети. Понимаете, вот вчера он прыгал в высоту и был чемпионом и случилось несчастье. Упал, сломал ногу, получил, не дай бог, ожоги тяжёлые.

Николай Иванович Пирогов говорил, что любую болезнь легче предупредить, чем вылечить. Я долгие годы занимался профилактикой, изучал травматизм. 76 процентов родителей при анонимном анкетировании признали себя виновными в травме ребёнка. 

Вот, если есть эпидемия, допустим, ковида, или холеры, или других заболеваний, делают же прививки. Но сейчас эпидемия травматизма. Значит что по логике тоже надо делать прививку? Какую прививку? Социальную. Вот над социальной прививкой мы работаем.  Это будет петербургский бренд. 

- Возвращаемся к разговору о  молодых специалистах: что можно улучшить в образовательном процессе для подготовки хирурга? 

- Медицина сейчас персонализированная. Поэтому хорошо бы было в университете персонифицировать и обучающий процесс тоже. Занятия со студентами должны быть больше индивидуальные, группы должны быть меньше. Кроме того, я с трудом понимаю, как дистанционно можно учить хирургии. Хирургия это из рук в руки. Это наставничество. 

Мне повезло, меня учили,  как правильно надо сопоставить кости, как их зафиксировать. Мою руку держали мои наставники —  профессор Ахунтов, профессор Казанцева. Я сейчас так учу моих ординаторов. 

- То есть полностью индивидуальный подход в обучении? 

- Это мечта. Ну, надо стремиться к этому. 

- Почему некоторые люди считают, что лечиться лучше за границей? 

- Я считаю, я официально могу заявить, что петербургская медицина в настоящее время занимает передовые позиции в структуре медицины в мире.